Когда река шутит

Быт на берегу Турсагалки имеет свое, почти пасторальное, очарование. Летом в густых кронах деревьев, растущих у самой воды, сутками напролет возятся пернатые. Ни на секунду не умолкает их пение, лаская уши, то побуждая к неустанному труду, то даруя крепкий сон. Птицам здесь сытно. В воздухе полно букашек, которые так и норовят испортить отдыхающим пикник на живописном месте или прогнать очередного рыбака. Но их старания чаще всего бывают напрасны.

Зимой, когда холода заковывают Турсагалку в ледяные оковы, это живое бурление вокруг нее замирает. Снег выравнивает повороты и извилины так, что водную артерию не различишь среди монотонных пейзажей. Начинается тревожное ожидание, когда лед тронется и что из этого получится.

Знающие речку местные жители уже давно научились мириться с ее капризным нравом. Не раз им приходилось слышать пугающий треск начинающегося ледохода и видеть стремительные, застающие врасплох, разливы. Оттого дальновидные построили свои дома на возвышенностях и с высоты с сочувствием посматривают на бесстрашных соседей, оставшихся внизу. А те, в свою очередь, не замечают их высокомерия и принимают стихию смиренно, с улыбкой, зная, что все это входит в неотъемлемую часть их существования. Ведь жить рядом с рекой — значит, быть ближе к природе, наслаждаться ее дарами и вместе с тем преодолевать ее испытания. Такова судьба живущих на берегах Турсагалки — они стали едиными с самой природой, живыми символами сельского быта.

***

Весна. Канун Пасхи 1985 года. Главе семейства Смирновых, Федору Федоровичу, уж который день было не по себе. Семимильными шагами ходил он взад- вперед по двору и сердце его колотилось, как на плахе. Дело в том, что дом его стоит всего в паре десятков метрах от берега, а в этом году, если верить приметам, весенний разлив обещал быть особенно сильным. Уже сейчас вода подступала к воротам, не давая выйти за калитку без риска оставить сапоги в трясине. Но самым тревожным из всех обстоятельств было то, что в сарае у сельчанина была целая колода скотины, если и птиц считать. В тяжелых раздумьях он подносил свой жилистый кулак к подбородку, слегка приподняв одну из своих густых черных бровей...

— Чего вы такой хмурый, Федор Федорович?! — окликнула его соседка Наталья Ивановна, возвращаясь с дневной дойки.

— Думаю, река выйдет из берегов, вот что.

— Ой, бросьте вы это дело! Я вас умоляю. Чего так переживать? Уж сколько лет мы тут живём, никогда разлива не было и не будет. И нечего тут думать! — выпалила она и пошла дальше.

Слова соседки только раззадорили вспыльчивую натуру Федора Федоровича и в то же время довели его до грани отчаяния. Что делать, если разлив поднимется еще выше? Как спасти свое имущество, питомцев и, главное, драгоценную семью? Выйдя, наконец, за калитку он присел на скамейку. Мужик уставился своим хмурым взглядом на подступающую воду, словно ища в ее жидком блеске ответы на свои вопросы. Посидев с минуту, в своих галошах, надетых поверх валенок, он прошагал по траве, снегу и грязи к реке, чтобы снова убедиться в неминуемости трагедии.

— Никогда разлива не было, никогда не будет, — повторял он слова Наташи в своей голове. — Что ж, посмотрим, как ты завоешь, если он все же случится.

Неожиданно выше по течению послышался громкий треск.

***

Чуть ли не сорвав дверь с петель, хозяин ворвался в дом и скомандовал гулким басом: «Мария! Поднимай вещи наверх! Вода идёт!». Бросив разукрашивание пасхальных яиц, домочадцы начали суетиться. Мария, хранительница домашнего очага, схватив в охапку одежду и постельное бельё, завернула их в большое цветастое покрывало и, вскочив на стульчик, подняла на верхнюю стенку шкафа. Сыновья Петя и Саша тоже взялись помогать. Они собирали разбросанную по дому утварь и сваливали ее в одну кучу на кровать. Уже оттуда дочь Катя подавала маме, и все нажитое Смирновыми тут же оказывалось где-то наверху.

— Айда-ка перекусим, пока есть возможность, — остановила суматоху Мария.

— Ты что? Говорю же, что вещи надо наверх таскать, а ты тут стоишь! — закричал на неё Федор.

— Так я уже поняла, — ответила она. — Поедим, а потом столы и стулья на кровати поднимем.

Через пару минут вся семья сидела за столом. Тревожным, и от того очень тихим, был этот ужин. Обычно непоседливые братья сидели молчком. А Катя смотрела на отца заискивающим взглядом.

— Папа, можно мне в клуб пойти? Там кино сегодня приезжает, — осмелилась, наконец, она.

— Какое кино? — спросила Мария.

— Да так, пустяки, — ответила девочка,

— «Душа моя» называется. Индийское.

— Можешь идти. Дальше мы сами как-нибудь, — с молчаливого согласия главы семейства Мария отпустила дочку.

Тем временем, вода в реке медленно, но уверенно подступала к дому Федора. Такое происходило каждый сезон, но стихия всегда останавливалась у самых границ.

***

Катя осторожно, стараясь не упасть, поскакала по доскам. Она улыбалась, мечтая о знакомстве с новыми актерами. Поднявшись по склону холма, девочка осмотрела свою улицу. Ее глазам предстала завораживающая картина. Черным пухом на полях с проталинами казались деревья. К горизонту уходили необъятные просторы, растворяясь в белоснежной дымке. Ещё холодное весеннее солнце шло к заходу на ясном голубом небе. Разлившаяся прямо посреди деревни река вызывала тревогу. Красиво поблескивая, вода очаровывала и в то же время вселяла страх. Кате было странно осознавать, что в этот вечер она ушла из дома. А вдруг что-то случится? Перед дверью клуба уже стояла очередь, и скоро девочка перешагнула порог.

***

Демидовы, как всегда, собрались праздновать Пасху заблаговременно, за день до. Жена Наталья Ивановна, как только пришла домой, сразу направилась на кухню и наготовила всякого: блинов, куличей, покрасила яйца. Запыхавшись, пригласила мужа, Павла Васильевича, за стол. Кушая, обсуждали поведение Смирнова. И то, как он семью в ежовых рукавицах держит, и как покоя никому не даёт. Наелись, посидели за столом, повздыхали-повздыхали, да и телевизор решили включить. Все равно делать нечего. Расслабились на диване, начали смотреть передачи.

— Наташ, а как мы посередине комнаты оказались? — вдруг удивлённо заметил Павел Васильевич.

— Ой, и вправду плывём! — ужаснулась Наталья Ивановна.

Они и не заметили, как вода залила весь пол. Диван, на котором сидели супруги, оказался посреди комнаты. Остальная мебель «превратилась» в лодки. Началась паника. То, во что Наташа так упорно не хотела верить, сбылось. Принялись они бегать, кричать. Додумались выключить телевизор и свет в доме, а остальное было уже не спасти. Так и «взлетели» вдвоем на печку и стали наблюдать, как затапливает их жилище.

Сидят вдвоем, горюют. Вдруг смотрят, сковородка, на которой только что жарили блины, плавает по комнате. А на ней, как на плоту, два мышонка спасаются. Посмотрели мышата на хозяев печки и уплыли в открытую форточку, как в сказке.

Стало ясно, что весенний паводок вышел из-под контроля.

***

Врасплох застала вода и другую соседку, Любовь Степановну. Только закончив перегонять скотину к родственникам, живущим на вершине холма, принялась она спасать имущество. Забегалась и сама не заметила, как оказалась по пояс в воде. Не успела поднять кухонную утварь. Выронила из рук корзину, полную крашеных яиц. Тут уж и деревянная крышка погреба не выдержала и всплыла прямо перед носом старушки. А вместе с ней всплыл и «секрет» — трехлитровая стеклянная банка, в которую долгие годы собирали сбережения. Тетя Люба сначала застыла в шоке. Придя в себя и осознав масштабы происходящего, она решила спасти купюры любой ценой. Расталкивая свои запасы из коробок и сундуков, старательно пыталась старушка добраться до склянки, которая дрейфовала на воде. Но тщетно. Банка, подхваченная потоком, уплыла в открывшуюся дверь. Сам дом будто решил подшутить над хозяйкой.

— Стой, куда же ты!? — заплакала Любовь Степановна. Но копилку было уже не остановить.

Понеслась она неведомо куда, а ее бывшую хозяйку охватило отчаяние. Она смотрела на волны, стоя на крыльце по пояс в воде и наблюдала, как все ее богатство уплывало все дальше и дальше.

***

Весенний паводок молниеносно обрушился на улицу и превратил ее в настоящую реку. Вода заливала дворы, сараи и дома, а взбудораженные жители «» суетились изо всех сил, дрожа за свое хозяйство.

Среди этого хаоса и паники Смирновы принялись спасать скотину. Ничего лучше, чем загнать ее на мансарду, они не придумали. Только представьте: Петя и Саша затаскивают куриц наверх, а те клюются, так и норовят вырваться из рук; Мария волочит корову за веревку, буренка мычит, отпирается; а Федор, уворачиваясь от нее, с трудом пытается забраться на мансарду с двумя козами под мышкой — и все это одновременно на узенькой железной лестнице. Тянули они, тянули, толкались-толкались, да и подняли, наконец, всех рогатых-пернатых.

Скот успокоился и стоял спокойно. Одежда на людях промокла до нитки. Хорошо, что часть рубашек и штанов успели поднять наверх. Переоделись в то, что было. Федор Федорович вспомнил про припрятанную на чердаке согревающую настойку. Тут уж Марья возмутилась.

— Брось, старый! Как можно в такой момент?!

— А когда? Что, если сгинем?! — вспылил муж и выпил.

И жена, замёрзнув от сырости, не смогла отказаться. Согрелись, порозовели, расслабились. Обняли и отогрели младших детей. Тут их и отпустило. На главу семейства нахлынуло облегчение. С чувством выполненного долга и глубоким удовлетворением от того, что его слова о наводнении сбылись назло соседям, смотрел он на закат. Улица погрузилась под воду, разлив ровным течением уходил за горизонт. На душе стало спокойно. В конце концов, весенний паводок оказался не таким уж и плохим, если все остались целы и невредимы.

— Смотри, Федя, какая жизнь у нас интересная! — сказала Мария, показывая на проплывающие мимо сковородку с мышатами и банку с деньгами.

— Да, правда, не каждый день такое увидишь! — согласился Федор, смеясь.

Вскоре произошла очередная неприятность. В одном из домов с грохотом и плеском обвалилась труба от печки. Это заставило Смирновых протрезветь. Вода прибывала все медленнее, температура воздуха падала. Наступала морозная апрельская ночь.

Вдали заголосили сирены. Приехала милиция и спасатели. Жители деревни, узнав о прибытии экстренных служб, вышли из домов, чтобы узнать, что происходит и помочь пострадавшим. Последние были испуганы и взволнованы, но никто не хотел покидать свои жилища. Люди в форме стали убеждать жителей эвакуироваться. «Вода ночью замерзнет, а утром еще сильнее поднимется!» — говорили они в мегафон.

Только когда появился вертолет жители нижней улицы согласились спуститься со своих высот и сесть в резиновые лодки. Труднее всего пришлось Наталье и Павлу, ведь они так и сидели в доме на печи. А тетю Любу забрали пилоты. Она заработала переохлаждение и нуждалась в срочной помощи.

***

Катя сопереживала героям фильма всей своей подростковой душой. Девочка будто побывала в другом мире. Но, выйдя из клуба, она почувствовала: что-то изменилось. Стоя у спуска на свою улицу, дочка Смирновых открыла рот от удивления. Улицу поглотил разлив реки. Дома, сараи и бани были почти полностью погружены в воду, а разливающиеся волны выносили мусор и предметы из разных дворов. Кино кончилось. Надо было возвращаться в реальный мир.